трахею как будто залили свинцом —
и больше не чувствуешь горла,
а тысячи строчек из глупых канцон
вошли прямо в грудь, словно свёрла.
я очень боюсь лишь припомнив лицо
понять, что дыхание спёрло.
ты громко смеёшься, ты скалишь резцы
с каким-то бездушным коварством;
а я наперёд совершил суицид
единственным брошенным «здравствуй».
и это жжёт, будто бы капсаицин, —